Grammatik im August

12 August 2024, by INEL-Webredaktion

Possessive clauses in Evenki

>> Русскую версию вы можете найти ниже!

Today we are concluding our grammar series on the topic of possessive clauses in the languages of the INEL project with the Tungusic language Evenki. Evenki belongs to the northern group of Tungusic languages and is spoken by around 5000 people in the eastern part of Siberia. The area in which speakers of Evenki are found stretches north-south from the Arctic Ocean to the Chinese border of Russia and west-east from the Yenisei to the Pacific Ocean. In accordance with this large territory, Evenki is strongly divided into dialects; the larger dialect groups are North Evenki, South Evenki and East Evenki.

The INEL Evenki Corpus 1.0 is available for download under open access conditions and via the web-based search.

Evenki (as well as other Tungusic languages) expresses predicative possession similarly to Samoyedic. It manifests the “existential” type of possession, i.e. uses the ‘be’-construction with the Possessee in the Subject position (‘something is at somebody / of somebody’), (1).

(1)           Tar                         Karaka-ji                              hunadʼ-i-n                                            bi-ɦi-n!

that.[NOM]         Karakan-ATTR.[NOM]      daughter.[NOM]-EP-3SG be-AOR-3SG

‘Karakan   has   a   daughter !’ ["Burujdak" (NNR) ] – lit. ‘his daughter (Possessee) is of Karakan (Possessor)’

There can be two sub-types of existential possessive constructions, depending on how the Possessor is marked. Both are attested in Evenki. The first one is the so-called genitive. In this construction, the Possessor is marked in the same way as in the noun phrase. The Possessor ‘I’ in (2) takes the attributive form (‘of me’). The Possessee (‘dried meat’) takes the dedicated possessive suffix signaling the person and number of the Possessor (1SG ‘my’).

(2)           min-ŋi                   bi-hi-n                   təːli-l-bi

I-ATTR.[NOM]      be-AOR-3SG         dried.meat-PL.[NOM]-1SG

‘I   have   dried   meat ,  let's   go   there!’ ["Fox and bear" (UV) [1928]] - lit. ‘my-meat is of me’

Exactly the same marking would appear in the corresponding noun phrase: min-ŋi təːli-l-bi ‘my dried meat’.

The Possessor can be overtly expressed, as in (1), (2), or omitted, as in (3). In this case, it is manifested only by the possessive suffix on the Possessee (‘my bread’, ‘my tea’).

(3)           kləbu-n-mi                                           bi-ži-n,                   čaj-u-ɣ-mi                                            ačin

bread-ALIEN.[NOM]-1SG  be-AOR-3SG         tea-EP-ALIEN.[NOM]-1SG                NEG.EX

‘I   have   bread , [ but ]  I   have   no   tea.’ ["The lost kettle" (NNR3) [1913]] – lit. ‘my-meat exists, my-tea does not exist’

The second sub-type of the existential possessive construction is locational, (4). In this construction, the Possessor is marked not as the modifier of a noun phrase, but as the Location. In (4), the Possessor ‘I’ takes the Dative/Locative case (‘for me, at me’). Note that, in contrast to the examples above, there is no possessive marker on the Possessee (‘horse’).

(4)           Min-du                  muri-r                                   kətə-kakun          bi-ɦi-n-di!

I-DAT/LOC           horse-PL.[NOM] many-AFCT          be-AOR-3SG-EMPH

‘I   have   a   lot   of   horses !’ ["Burujdak" (NNR) ] – lit. ‘many horses are at me (or for me)’

The negative predicative possessive construction in Evenki is structurally the same as the affirmative one. The dedicated negative existential ačin is used instead of the affirmative bi- ‘be’, (5), see also (3) above.

(5a)         min-nʼi                   nʼadʼu-l-wị                                            aːči-r

I-ATTR                   relative-PL.[NOM]-RFL.SG               NEG.EX-PL

‘I   have   no   relatives.’ ["Hares and wolverine" (KSh) [1930]] – genitive

(5b)         min-du  oron       ačin

I-DAT/LOC           reindeer.[NOM] NEG.EX

‘I   have   no   reindeer .’ ["Sentences" (NNR2) [1912]] – locational

However, in Evenki, there is one more pattern of negative possession, which is more intriguing, (6). In this case, the negative existential ačin is accompanied by the copula ‘be’: in this combination it means something like ‘be without’. The Subject is the Possessor and not the Possessee: it is the Possessor that agrees with the predicate in person and number, ‘I am’ (not ‘it is’) in (6). The Possessee (‘sleeping place’) takes the accusative (indefinite accusative) case. Thus, instead of the structure like ‘something is not of me / at me’, here we deal with the structure ‘I am without something’.

(6)          aːčịn                      aːnŋụ-nạ-jạ                                                         bi-ši-m

NEG.EX spend.night-PTCP.PRF-ACC.INDEF               be-AOR-1SG

‘I   have   no   sleeping   place’ ["Heladan" (KSh) [1930]] – lit. ‘I am without sleeping place’

>> Русская версия

Посессивные конструкции эвенкийском языке

Сегодня мы завершаем нашу грамматическую серию на тему посессивных конструкций в уральских языках тунгусским языком, а именно эвенкийским. Эвенкийский язык относится к северной группе тунгусских языков, на нем говорят около 5000 человек в восточной части Сибири. Территория, на которой встречаются носители эвенкийского языка, простирается с севера на юг от Северного Ледовитого океана до российско-китайской границы и с запада на восток от Енисея до Тихого океана. В связи с такой большой территорией, эвенкийский язык разделён на множество диалектов; крупными диалектными группами являются северно-эвенкийский, южно-эвенкийский и восточно-эвенкийский.

Эвенкийский корпус INEL 1.0 доступен для скачивания на условиях открытого доступа и через веб-поиск.

Как и другие тунгусские языки, эвенкийский выражает предикативную посессивность сходным с самодийскими языками способом. Посессивность обозначается экзистенциальными глаголами, т.е. используется конструкция "быть" с посессором в роли субъекта ('что-то находится у кого-то / от кого-то')

(1)           Tar                         Karaka-ji                              hunadʼ-i-n                                            bi-ɦi-n!

that.[NOM]         Karakan-ATTR.[NOM]      daughter.[NOM]-EP-3SG be-AOR-3SG

‘Karakan   has   a   daughter !’ ["Burujdak" (NNR) ] – lit. ‘his daughter (Possessee) is of Karakan (Possessor)’[LE1]

В зависимости от маркировки посессора, существуют два подтипа экзистенциальной посессивной конструкции. Первая возможность - это так называемый генитив, где посессор обозначен так же, как и в номинативной фразе. Посессор 'I' в (2) принимает атрибутивную форму 'of me'.  Посессивный объект ('dried meat') дополняется соответствующим посессивным суффиксом, который указывает на лицо и количество посессоров (1SG 'my').

(2)           min-ŋi                   bi-hi-n                   təːli-l-bi

I-ATTR.[NOM]      be-AOR-3SG         dried.meat-PL.[NOM]-1SG

‘I   have   dried   meat ,  let's   go   there!’ ["Fox and bear" (UV) [1928]]  – lit. ‘my-meat is of me’

Точно такое же обозначение появится в соответствующей именной группе: min-ŋi təːli-l-bi 'моё сушеное мясо'.

Посессор может быть выражен открыто, как в (1) и (2), или опущен, как в (3). В этом случае на обладание указывает только посессивный суффикс у обладаемого ("мой хлеб", "мой чай").

(3)           kləbu-n-mi                                           bi-ži-n,                   čaj-u-ɣ-mi                                            ačin

bread-ALIEN.[NOM]-1SG  be-AOR-3SG         tea-EP-ALIEN.[NOM]-1SG                NEG.EX

‘I   have   bread , [ but ]  I   have   no   tea.’ ["The lost kettle" (NNR3) [1913]] – lit. ‘my-meat exists, my-tea does not exist’

Второй подтип экзистенциальных посессивных конструкций - локатив, (4). Здесь посессор обозначен не как модификатор именной группы, а как место. В (4) посессор ("I") находится в дательном/местном падеже ("для меня, у меня"). Обратите внимание на отсутствие посессивного маркера у обладаемого ('horse').

(4)           Min-du                  muri-r                                   kətə-kakun          bi-ɦi-n-di!

I-DAT/LOC           horse-PL.[NOM] many-AFCT          be-AOR-3SG-EMPH

‘I   have   a   lot   of   horses !’ ["Burujdak" (NNR) ] – lit. ‘many horses are at me (or for me)’

Отрицательная предикативная посессивная конструкция структурно такая же, как и утвердительная в эвенкийском. Ačin используется вместо утвердительного bi- 'быть', (5), см. также (3) выше.

(5a)         min-nʼi                   nʼadʼu-l-wị                                            aːči-r

I-ATTR                   relative-PL.[NOM]-RFL.SG               NEG.EX-PL

‘I   have   no   relatives.’ ["Hares and wolverine" (KSh) [1930]] – genitive

(5b)         min-du  oron       ačin

I-DAT/LOC           reindeer.[NOM] NEG.EX

‘I   have   no   reindeer .’ ["Sentences" (NNR2) [1912]] – locational

В эвенкийском (6) есть и другая модель отрицательного обладания: отрицательный экзистенциальный показатель ačin сопровождается копулой 'be', что означает 'быть без'. Здесь субъектом является обладатель, а не обладаемое: обладатель согласуется в лице и числе с предикатом 'I am' (а не 'it is') в (6). Обладаемое находится в (неопределенном) винительном падеже. Вместо структуры предложения типа "что-то не от меня / на мне", предложение строится так: "Я без чего-то".

(6)          aːčịn                      aːnŋụ-nạ-jạ                                                         bi-ši-m

NEG.EX spend.night-PTCP.PRF-ACC.INDEF               be-AOR-1SG

‘I   have   no   sleeping   place’ ["Heladan" (KSh) [1930]] – lit. ‘I am without sleeping place’